Кинодеятелями из Республики Саха не раз отмечалось, что женщина в якутской культуре очень важный, сакральный символ, сами они уважаемы и почитаемы. Не удивительно, что очень много можно встретить женщин в якутской киноиндустрии, к тому же здесь сложно услышать разговор, что «женщинам это не посильно». А само отношение к ним очень роднит Якутию с Востоком, особенно с Японией. Во многих кинокартинах или анимэ главным действующим лицом становится именно женский пол. В особенности это можно заметить в фильмографии известного мультипликатора Хаяо Миядзаки, у которого почти каждый основной персонаж в его мультфильмах является героиней женского пола. Это может быть 10-летняя боязливая и робкая девочка из кинокартины «Унесенные призраками» 2001 года или открытая девушка в старом обличье из «Ходячего замка» 2004 года. Каждая из них представляет разные женские образы, которые режиссер старается выделить в картине.
Якутское киноискусство также не отходит от важности таких героинь. Она представляет из себя традиционную женщину, которую мы все знаем: это и образ матери («Нет бога кроме меня»), хозяйки («Царь-птица»), дочери и бабушки («Его дочь»). Эти роли знакомы всем, «
и место женщины в культовой сфере определялось представлениями о ней как об Изначальной матери-творительницы». Во многих картинах можно заметить, как женщина кропотливо относится к домашним обязанностям, а само убранство дома наделено теплом и уютом. «Женщина окультуривает и одухотворяет свой дом, разжигает первый священный огонь в очаге, наделяет свое жилище духами-покровителями иччи, заручается их поддержкой, и сама становится медиатором между миром природы и миром людей» — отмечает кандидат исторических наук Наталья Ксенофонтовна в своей статье «
Дом — мир женщины».
К тому же огонь участвовал в создании человеческой души по якутским преданиям, в доме огонь создает комфорт, его устроенность. Поэтому сам огонь может ассоциироваться с женщиной, так как она является хранительницей этого очага.
Однако новые взгляды на женщину в якутских картинах становятся намного увереннее, жестче, реалистичней и даже уязвимей. Она становится борцом или воином, картины показывают ее искренние страдания или даже слабохарактерность (что вряд ли соответствует якутской культуре), к тому же ее образ может трактоваться в неком антагонистическом ключе. Мы уже не наблюдаем здесь хозяйку — ту хранительницу очага, которую мы привыкли видеть. Ведь бывает, что женщина по жизненным причинам может потерять в себе эту роль, и в ней могут проявляться разные образы, которые с консервативной точки зрения могут показаться неестественными.